Глава вторая
***

Не задавшийся с утра день начал казаться шаману не таким уж и потерянным. Намотав конец ремня на руку, он позволил себе наконец-то расслабиться, ощутить полноту жизни вокруг себя, услышать пение птиц и шелест листвы. Покой разливался по его телу сладкой усталостью.

Оставляя часть своего сознания на страже, Аширу позволил себе погрузиться в лёгкую дремоту. Проваливаясь в сон, он ещё слышал сопение Эдварда, но обращать на это внимание было явно лишним. Ласковое тепло солнечного дня окутало шамана и, забив на собственное раздражение, он с головой окунулся в сладкий сон. Обычный сон, без тревог и волнений, столь редкий в последнее время.

Пребывая в сладкой полудрёме, Хаосит, как сквозь туман, вспоминал и осознавал происшедшее. ТАК он ещё никого не ломал. Эдвард сдался. Всё-таки сдался. Отдавшись во власть Аширу не только телом, но и душой. Шаман вспоминал, как алхимик двигался навстречу, прогибаясь в спине и подставляясь сильнее. Непослушные пальцы сжимали смятую траву и царапали мягкую тёмную землю. Эдвард словно не осознавал не слышал ничего вокруг, кроме сдавленных стонов - своих и хриплых тихих - Хаосита, снова и снова прикусывая и без того кровоточащую губу, ощущая сводящий с ума металлический солоноватый привкус.

Аширу видел именно то, что хотел: сломленного, его игрушку... Так фактически и было. Возможно, если бы рассудок и тело к тому моменту ещё принадлежали ему, Элрик сопротивлялся бы и так же нагло глядел ему в глаза, как и прежде. Но не было ни желания, ни сил.

***

Припекающее полуденное солнце разбудило шамана. Мысль о том, что он валяется обнажённый под солнечными лучами, заставила немедленно подняться и, стряхнув остатки сна, отправиться на поиски одежды. Но при первых же движениях Аширу чуть не упал: что-то удерживало его за руку. Хаосит удивлённо опустил взгляд и обнаружил намотанный на руку конец ремня, тянущегося к шее спящего Эдварда. Это обстоятельство позабавило шамана.

«Игрушка, хм. Действительно, забавно повернулся сюжетец».

Размотав ремень с запястья, Аширу бросил его на траву рядом с парнем и направился к своей одежде. Одевшись и освежив лицо водой из озера, он вернулся к Эдварду, уселся возле него, скрестив ноги и, несильно потянул за ремень.

- Пора просыпаться, спящая красавица.

Настроение было чудным. Начинало даже казаться, что сегодня удастся завершить поиски.
«Надо чаще заниматься сексом, благо теперь есть с кем».

Хаосит никогда не приветствовал случайные связи, но при данных обстоятельствах Эдварда нельзя было назвать «случайным». Шаман с удовольствием рассматривал отметину на его шее, отмечая про себя, что импровизированный ошейник её не скрывает. Идея держать этого наглеца в прямом смысле на коротком поводке нравилась Аширу всё больше и больше. Немного сожалея о потере ремня, шаман решил поскорее приобрести настоящий ошейник и поводок для своей новой игрушки.

И желательно, строгий ошейник.

Эта мысль позабавила Аширу ещё больше. Он притянул лицо Эдварда к своему и, заглянув в сонные глаза, произнёс:

- Теперь для тебя начинается совершенно новая жизнь. Одевайся, нам пора идти.

Хаосит немного отпустил ремень, давая, таким образом, некоторую свободу перемещений - на его взгляд достаточную, чтобы алхимик смог одеться.
Эдвард сел, потряс головой, отгоняя остатки сна, и потянулся за одеждой. Как пьяный, с трудом натянул брюки и рубашку. Завязав тяжёлые ботинки, алхимик мутными глазами посмотрел на Аширу, схватился за ремень, сжимающий шею, и тихо, хрипло, но почти твёрдо сказал:

- Отпусти.

Это становилось всё более забавным. Как шаман и предполагал - игрушка с норовом.
«Ну, ничего, не таких обламывать приходилось».
Перехватив рукой ошейник, Хаосит притянул лицо Эдварда к своему и насмешливо прошипел:

- А если не отпущу, то ты плакать будешь?

С силой оттолкнув алхимика от себя, Аширу тут же дёрнул за импровизированный поводок. Где-то в глубине души он был даже немного рад встрече с этим парнем. Неожиданное развлечение слегка развеяло скуку и тоску по Господину. При воспоминании о Хао под ложечкой привычно защемило. Стараясь опять не впасть в уныние, шаман решительно прогнал от себя сладко-горькие мысли и снова дёрнул за поводок.

- Хочешь повторения урока?

Склонившись к Эдварду, Аширу свободной рукой коснулся его паха и, нащупав через ткань нежную плоть и мошонку, сжал - пока несильно, но достаточно ощутимо. И всё же этого было достаточно, чтобы Эдвард понял - шаман может сжать ладонь сильнее в любой момент. Упиваясь тем, что увидел в янтарных глазах, Хаосит склонился к самому уху и почти неслышно прошептал:

- Я могу и повторить. Мне понравилось наказывать тебя таким способом. И тебе понравилось. Так ведь?

Эдвард мог отрицать, говорить всё, что угодно, но Аширу знал, что прав. Он видел это в глазах алхимика. Смесь боли и наслаждения. Жуткое сочетание. Видел внутреннюю борьбу: дрожь желания и ненависть к собственному телу за предательство.

«Да, Эдвард, теперь ты моя игрушка, и ты сам это понимаешь. О да, ты будешь сопротивляться и упираться, пытаться отвоевать свою независимость. Будешь ненавидеть себя и свою слабость, свою извращённую похоть. Но в то же время сам будешь тянуться за таким новым для тебя удовольствием».

Улыбнувшись собственным мыслям и обнаружив, что всё ещё чуть не касается губами уха Эдварда, шаман без раздумий укусил его. Не до крови, но, судя по тому, как парень дёрнулся, - весьма ощутимо. Аширу был доволен собой.

Эдвард зашипел от боли. Ярость на себя и на шамана снова вспыхнула в его глазах. Он зло зарычал и ударил что было сил стальной рукой по скуле Хаосита.

- Я. Тебе. Не. Игрушка! - выплюнул Элрик.

Аширу непроизвольно прикусил щёку изнутри, и рот наполнился солоноватой теплой жидкостью. Сплюнув сквозь зубы кровь, шаман сжал ладонь на паху Эдварда, с каким-то диким наслаждением наблюдая, как тот скорчился от боли. Не позволяя ему скрутиться в клубок, Аширу дёрнул ремень вверх, и Эдвард потянулся вслед за поводком, распрямляясь и шипя от новой волны болезненных ощущений.

- Похоже, до тебя уроки с трудом доходят. Придётся повторить пройденное, но не здесь.

Удерживая поводок высоко над головой, Хаосит заставил Эдварда выпрямиться во весь рост. Отпустил нижнюю жесткую хватку, стёр кровь с губы и, сжав руку в кулак, резким рвущим выпадом ударил свою жертву в живот. Пока алхимик не успел опомниться от удара, Аширу развернул его спиной к себе и, схватив за волосы, потянул голову вниз, заставляя прогнуться в спине.

«Наверное, он ещё не понял, что я не терплю неповиновения».

Оказавшись в таком положении, Эдвард мог сколько угодно размахивать своим стальным кулаком, но достать шамана уже было нереально. Если Элрик и надеялся вступить в схватку, то проиграл её, даже не начав.

- Ты совершил непростительную ошибку. Я больше не буду с тобой таким мягким, как был.

Аширу прошептал это в самое ухо. Насладился секундным замешательством, отпустил волосы и толкнул алхимика в спину. Не удержавшись на ногах, Эдвард упал на землю лицом вперёд. Всё ещё удерживая конец ремня, шаман уселся на спину поверженного пленника, свободной рукой поймал за запястье стальную руку, вывернул её за спину и связал концом ремня. Из-за укороченности поводка Эдвард отчаянно изогнулся, пытаясь избежать удушья.

- Вот теперь можешь дёргаться, сколько угодно.

Восседая на спине своей новой игрушки, Аширу поймал его вторую руку и привязал к стальной совсем коротким остатком ремня, отчего запястье сразу же начало приобретать синеватый оттенок: пришлось затянуть узел слишком сильно.

Убедившись в крепости пут, Хаосит поднялся в полный рост, перехватил Эдварда за пояс, поднял и поставил на землю.
«Вернуться в убежище – самое время».

***

Элрик был брошен на пол сторожки. Ремень сильно стягивал горло, не давая нормально дышать. Алхимик выгнулся сильнее, выкручивая плечи, чтобы дать хотя бы капле кислорода попасть в лёгкие. Он бы, наверное, отключился, если бы не ощутимый пинок в живот, которым наградил его Аширу. Эдвард согнулся и тут же взвыл.

- Сволочь... - выплюнул он. За что получил ещё один болезненный пинок.

Шаман стоял над скорчившимся на полу пленником и молча рассматривал его. Жалкое зрелище затрагивало самые тёмные уголки души Хаосита, рождая отнюдь не сочувствие. Витавший в комнате запах крови усиливал возбуждение.

- Вот здесь и продолжим.

Он поднял алхимика с пола, удерживая за руки, стянул запястья уже привычным ремнём. Тщательно осмотрев комнату, он нашёл нечто подходящее - вбитый в стену небольшой крюк, служивший до сего момента вешалкой для одежды. Сбросив с него плащ на пол, Хаосит подтащил Эдварда к крюку и зацепил узел ремня таким образом, чтобы Элрик не мог сам сняться с крюка. Полюбовавшись на свою работу, шаман частично освободил тело игрушки от одежды, с трудом подавив желание порвать её в клочья: вновь тащиться в магазин совсем не хотелось, а оставлять Эдварда без присмотра во время поисков Хао тоже было не резонно. Поэтому Аширу позволил меркантильности взять верх, и часть одежды осталась висеть на плечах «игрушки», штаны же были сняты полностью и отброшены подальше.

- Повторим?

Вопрос не требовал ответа, Хаоситу ответ был не интересен. С трудом сдерживая собственное болезненное возбуждение, он расстегнул брюки, облизал пальцы и провёл ими по входу в тело Эдварда, слегка смазывая его. Приблизился вплотную, раздвинул ноги жертвы в стороны и резким движением вошёл в податливое тело. Слишком резким - слегка перестарался и сам чуть не зашипел от боли.

Алхимик громко закричал и выгнулся, сам же усиливая мучительные ощущения, делая только хуже себе. Однако нашёл силы ехидно скривиться в ухмылке, поняв, что в спешке Аширу причинил себе боль.

Шаман резко выдохнул, подавив короткую болевую вспышку усилием воли, взял в ладонь плоть Эдварда, и несильно сжав, провел по ней. Приблизившись губами к уху Элрика, он прошептал:

- Рано радуешься.

Вцепившись второй рукой в бедро Эдварда, Хаосит больше не сдерживался и начал двигаться беспорядочно и жёстко, словно вбивая с каждым движением долю послушания в свою Игрушку. Алхимик зашипел и прикусил губу, сдерживая крик. Почувствовав запах крови и увидев её на губах Эдварда, шаман не смог сдержать безумного желания и впился в его губы жадным поцелуем, как обезумевший вампир, слизывая капельки крови.

«Невероятное наслаждение, даже не подозревал, что может быть так».

Путаясь в своих неожиданных мыслях, Аширу чувствовал, как с каждым движением приближается желанная развязка. Сбившееся дыхание хриплыми стонами вырывалось из его груди. Пальцы непрерывно скользили по возбуждённой плоти «игрушки» в безумном ритме движений тела. При последних толчках не сдерживаясь, шаман взвыл от полученного наслаждения и прикусил губу Эдварда, снова ощутив вкус его крови во рту.

Элрик пытался сдерживаться изо всех сил, стараясь не поддаться болезненному удовольствию, невероятными усилиями заставляя себя остаться в здравом уме и не позволить телу снова взять верх, погружая алхимика в пьянящий, сумасшедший коктейль боли и наслаждения. Дикие эмоции рвались наружу вместе со стонами, но алхимик продолжал упорствовать, не желая позволить Аширу насладиться зрелищем очередного своего падения.

В ответ на это шаман лишь ухмыльнулся.
- Думаешь – сможешь устоять?

Поддавшись внезапному порыву, Хаосит резко вышел из горячего тела, присел на корточки и поймал губами всё ещё неудовлетворенную плоть алхимика. Сжал её и полностью погрузил себе в рот. Алхимик пытался вырваться, извиваясь всем телом, но сдержать стон был не в силах. Удерживая за бёдра извивающееся тело, Аширу проскользил несколько раз вверх-вниз и почувствовал солоноватый вкус пульсирующего семени. Вытянув, высосав всё до последней капельки, шаман отпустил Элрика и удовлетворённо облизнулся.

«И кнут, и пряник сразу», - подумал Аширу.

Немного отдышавшись, он отпустил Эдварда. Снял с крюка безвольно висящее тело и, оставив его на полу, добрёл до кровати и рухнул на неё.

Вдруг дверь тихо заскрипела и приоткрылась. Алхимик поднял глаза и вздрогнул: в проёме двери стоял его Дух. Он ошарашенно смотрел то на алхимика, то в сторону кровати, где лежал шаман. Руки доспешного Духа сжались в кулаки. Он уже было направился к кровати, но Эдвард хрипло прошептал:

- Ал... Не надо...

Дух остановился и замер на секунду, продолжая сверлить взглядом Хаосита, и тогда Элрик тихо добавил:

- Пожалуйста... Брат...

Ал медленно развернулся, подобрал с пола красный плащ, подошёл к алхимику, бережно поднял на руки и завернул в него. Эдвард свернулся калачиком в его объятьях и, уткнувшись носом в железную грудь, беззвучно заплакал.

Аширу на приход Ала отреагировал… никак - он знал, беспокоиться было лишним. Краем уха улавливая тихие просьбы «игрушки», шаман самодовольно ухмыльнулся, понимая, что урок алхимик усвоил. Не отвлекаясь на их возню, Хаосит позволил себе полностью расслабиться и впасть в лёгкое полузабытье. Пытаясь понять свои ощущения, он пришёл к выводу, что получил невероятное удовольствие от того, что сделал.

«Чёрт, а мне это понравилось... и ему, кажется, тоже. Ну что ж, я не ошибся, избрав такой метод. И приятно, и с пользой».

Размышляя на эту тему, Аширу понял, что практически добился своего.
«Да, он будет моим, будет тянуться за извращённым удовольствием снова и снова. И перегрызёт глотку любому, кто попытается отделить его от меня. Это было забавно. Эдвард получил то, на что совсем не рассчитывал».

Сквозь полузакрытые ресницы шаман наблюдал, как Ал пытается утешить Эдварда. Но знает ли Ал, что творится в душе его брата? Вряд ли. Даже сам Аширу с трудом мог предположить, какая борьба там сейчас происходит. Но ломка была очевидна.

Ещё немного понаблюдав за этой картиной, шаман поднялся с кровати, поправил одежду и направился к братьям. Присев на корточки возле них, Аширу взял Эдварда за подбородок и повернул его лицо к себе.

- Не хнычь, тебе это не идёт. И приведи себя в порядок.

Он несколько минут всматривался в янтарные глаза, потом отпустил его лицо и поднялся с корточек. Подойдя к единственному столику, шаман взял чайник и поставил на огонь. Спустя несколько минут вода закипела, и он заварил чай прямо в чашке. Добавив в него немного рома, Аширу вновь подошел к Эдварду и протянул чашку с грогом:

- Пей, это поможет. Ты мне живой нужен. И нечего строить из себя великомученика, сам виноват.

Силой всучив чашку ему в руки, Хаосит развернулся и направился к выходу. Было холодно, заканчивались дрова. Чтобы поддержать огонь в небольшой печурке, он вышел за дровами на улицу.

Покинув слабенькое тепло сторожки, Аширу тут же осознал свою ошибку: глупо было выскакивать на мороз в одном пиджаке. Но возвратиться сразу означало бы проявить слабость, поэтому он всё же решил помёрзнуть, и лишь набрав приличную охапку дров, вернулся в дом.

«Не стоило разгуливать раздетым в такую погоду».

Мысленно побранив себя за оплошность, Хаосит присел на корточки у печурки и стал подбрасывать дрова в огонь. Получив новую «пищу», пламя весело заплясало на поленьях. В маленькой комнатке ощутимо потеплело.

Незаметно согревшись, шаман повернулся к Эдварду, смерил его взглядом и спросил:

- Ещё налить?

Не дожидаясь ответа, он долил в чайник воды и поставил его на огонь. Набросив на плечи пальто, бросил Игрушке:

- Я скоро вернусь, не скучай тут без меня, - и телепортировался к месту общего сбора, оставив алхимика успокаиваться в объятьях брата и собирать осколки своей раздробленной души, осознавая, что вопреки всему стал игрушкой неуравновешенного садиста, скрывавшегося под милой личиной хрупкого, изнеженного и внешне безобидного мальчика.

Глава четвертая
***

В первую очередь нужно было решить проблему с одеждой. Похолодало слишком внезапно, а пальто Аширу осталось на плечах Канны. Помня об этом, а так же о том, как он замерз, шаман поднялся с кровати, присел на корточки и вытащил свою дорожную сумку из-под кровати. Пересмотрев содержимое сумки, он вынул плащ, расправил его, мысленно посетовал на легкость, но за неимением ничего другого, решил что сойдет и плащ – все же теплее будет.

Вернув на место сумку и, положив плащ на спинку кровати, Хаосит снова уселся на кровать и уже более тщательно спланировал остаток дня. В первую очередь нужно было вернуться к месту общего сбора. В это время вернулся Эдвард с вымытой посудой и уселся греться к огню.

Не теряя больше ни минуты, Аширу поднялся с кровати, набросил на плечи плащ и повернулся к Эдварду.

- Одевайся, мы уходим.

Алхимик, опираясь о стальное колено Ала, попытался подняться. Дальше Аширу с каким-то отупением, словно в замедленном кино, смотрел на то, как у Эдварда пошла носом кровь и он рухнул без сознания. Его дух-брат сразу кинулся подхватить падающее тело, но не успел, шаман оказался быстрее. Презрительно фыркнув на недовольство братца-духа, Хаосит рассматривал бессознательное тело «игрушки».

«То ли я перестарался, то и он совсем хлипкий какой-то»

Подавив свое изумление, шаман уложил Эдварда на кровать, смочил водой полотенце и вытер кровь с бледного лица.

- Имущество надо беречь, - недовольно проворчал Аширу, выкручивая намоченное в холодной воде полотенце и укладывая его компрессом на переносицу блондину. Не обращая никакого внимания на недовольное ворчание духа и пресекая в корне его попытки приблизится к бессознательному телу, шаман снова смочил полотенце и сменил компресс.

Периодически меняя компресс, Аширу сидел над Эдвардом почти как заботливая нянька. Естественно его это не могло не раздражать. Наконец Хаосит убедился, что кровотечение остановлено, и повторения инцидента не будет.  Облегченно вздохнув, он убрал полотенце и улегся рядом, заложив руки за голову. Мысли были неутешительными.

«Так, к месту сбора мы сегодня однозначно не попадем. Остается надеяться только, что там все по-прежнему, нет никаких новостей и никаких новых приказов от Господина. Но если исходить от противного, то мне удалось оттянуть наше появление на один день»

Размышляя на эту тему, Аширу рисовал в своем воображении озадаченные лица "соратников", на которых был написан вопрос о его отсутствии. Ведь он всегда был предельно педантичен в данном вопросе. Немного настораживала мысль о том, что скажет Хао, если прибудет сегодня к месту общего сбора. Мысли о Хао сразу же развернули рассуждения совсем в другую сторону. Хотелось снова увидеть эти совершенно не по-детски мудрые глаза, тайком прикоснуться к его волосам и тешить себя тщетной надеждой, что Господин хотя бы раз обратит на него особое внимание.

Но внимание Хао оставалась только лишь в мечтах. Взамен этому, рядом с шаманом выровняв дыхание, спокойно спал блондинистый парень, который странным образом притягивал к себе. Хаоситу снова и снова хотелось видеть в его глазах боль, смешанную с каким-то невероятным наслаждением. Это заводило шамана.

- Теперь ты мой, Игрушка, - тихо прошептал Аширу на ухо Эдварду и, примостившись удобнее, стал погружаться в сон. Мысли постепенно покидали голову шамана, усталость подкралась незаметно и слепила веки. Он не сопротивлялся. Да и зачем? Делать все равно было нечего -  пока возился с Эдвардом, успел наступить вечер. Сочтя ситуацию безнадежной и непоправимой на данный момент, Хаосит решил с пользой использовать эту маленькую передышку и позволить своему телу отдохнуть.

Покосившись из под прикрытых век на Духа своей «игрушки», Аширу отметил, что Ал видимо смирился с тем, что к брату его не подпустят и, усевшись у окна, уставился в темное стекло. Успокоившись на этот счет, шаман наконец-то позволил себе полностью отрешиться от реальности и погрузиться в сон.

***

Эдвард очнулся, опираясь на локти, медленно сел. Ал, сидящий и смотрящий до этого в окно, резко повернулся в его сторону, и уже было собрался что-то сказать, но алхимик прижал палец к губам, давая  понять, что кричать сейчас не самое лучшее, что можно придумать. Ал поднялся с пола и как можно тише подошел к кровати.

Огонь в печке без поддержки дров еле тлел, и в комнате стоял дикий холод. Элрик-старший поежился, завернулся плотнее в плащ и протянул руки к Алу. Тот помог алхимику подняться и дойти до печки, на которой стоял уже остывший чайник. Заботиться о таких вещах как кружка Эд не стал и припал губами к носику, жадно глотая воду. Через пару минут он почувствовал себя значительно лучше: шум в ушах затих, голова стала болеть намного меньше, а тело снова начало слушаться. Алхимик поманил брата к выходу из домика, чтобы умыться и нормально поговорить, не разбудив Аширу.

Ветер подхватил распущенные пряди, растрепав их еще сильнее, мороз пробрал до костей. Эдвард взял горсть снега и растер лицо, от этого стало еще холоднее. Тем временем Ал направился в сторону поленницы. Чтобы как-нибудь согреться алхимик поспешил за ним. Пока набирали каждый по охапке поленьев, Эд решил выяснить вопрос, который волновал его сейчас больше всего.

- Что со мной произошло? - спросил он у Ала.
- Я не знаю... Ты внезапно потерял сознание. Бейзил меня так к тебе и не подпустил...

Эд удивленно посмотрел на брата.

- Он с тобой весь вечер просидел, злой как собака, - продолжил Ал.

***
Проснулся шаман от того, что просто-напросто выспался. В какой-то мере это было приятной неожиданностью. Немного раздражало лишь то, что опять пришлось спать в одежде. Но за последнее время Аширу уже стал к этому привыкать. Окончательно проснувшись, он прислушался к звукам в комнате и открыл глаза. Нет, слух его не обманул, и зрение это подтверждало, впрочем, как и обоняние. Эдвард готовил завтрак.

«Никак отравить меня задумал, мерзавец. Хотя, с другой стороны если на это посмотреть, то яд ему взять неоткуда, да и не похож он на отравителя. Спеси многовато. Такие в "честный" бой рвутся, а не травят по-тихому»

Размышления шамана были прерваны развернувшимся в мою сторону Эдвардом. С тарелкой в руках, он ядовито бросил Аширу:

- Доброе утро, хозяин. Завтрак готов.

«Мда, характерец еще тот. Ничего, обломаем. Гонора поубавится»

Усевшись на кровати, Хаосит не торопился с ответом на такое "теплое" приветствие. Недолго молчаливо понаблюдав за «игрушкой», он так же молча поднялся, перекинул полотенце через плечо и направился на улицу умываться и приводить себя в порядок. Выйдя за дверь, шаман оценил погоду и совсем не обрадовался. Погода была еще более мерзкой нежели вчера.

«И дернула же меня нелегкая отдать свое пальто Канне. Проклятое воспитание!»

Ругаясь и чертыхаясь про себя, Аширу дошел до бочки с водой, пробил тонкую корку льда и умылся фыркая от холодной воды. Вытерев полотенцем руки и лицо, он решил, что на сегодня с водными процедурами покончено. И уже было хотел возвращаться в теплую сторожку, но передумал, и сначала решил покончить с вопросом погоды-одежды. Перемещение к магазину и обратно заняло совершенно немного времени. Сняв с дверной ручки успевшее замерзнуть полотенце, Хаосит открыл дверь и вошел в комнату.

Бросив на кровать оба приобретенных пальто, он присел на корточки возле печки и протянул руки к огню, отогревая их после незапланированной прогулки. Немного согревшись, Аширу посмотрел на Эдварда и произнес:

- Вот теперь оно действительно может быть добрым. Так чем ты меня там травить собрался?

Нет, шаман, конечно же, не думал уже, что алхимик собрался избавиться от него таким низким способом, но спустить ему язвительный тон было невозможно.

- Тем же, чем и ты меня травил меня последние два  дня. Овсянка, яичница и сыр, - без энтузиазма ответил Эд, продолжая поглощать завтрак.

Аширу недоверчиво покосился на тарелку, но все же взял ее и начал есть. Пока он ходил умываться и решать вопрос с теплой одеждой, еда безнадежно остыла. Недовольно скривившись, шаман быстро расправился с завтраком, понимая, что насыщение важнее вкусовых качеств в данной ситуации.

Наблюдая в полглаза за Эдвардом, Хаосит допил чай, сполоснул чашку и начал одеваться. Настроение было весьма мерзким. Снова выталкивать себя на холод не было никакого желания, но есть такое слово: "надо!". Одевшись, он повернулся к Эдварду и его духу.

- Хватит рассиживаться, нам пора. Сначала тренировка, потом нужно появиться на общем сборе. Который мы вчера благополучно пропустили из-за тебя.

«Я бы не сказал, что мне уж сильно хотелось там появиться, тем более в компании Эдварда, но выбора у меня не было. Мое долгое отсутствие и так уже начало вызывать ненужные подозрения. Мне бы не хотелось, что бы эти подозрения переросли в нечто большее и достигли слуха Господина»

Поджидая, пока Эдвард соизволит одеться, шаман попытался мысленно распланировать день. Не имея новых указаний от Хао, Аширу оказался в весьма затруднительном положении относительно своих дальнейших действий. Но в тоже время он отлично понимал, что бездействовать нельзя - ему этого не простят. Меньше всего хотелось быть наказанным.

«Мда, представляю Господина в гневе. Хотя этого лучше не просто избежать, а даже не пытаться представить, ибо Господин в гневе страшен. Не хотелось бы мне испытать его на своей шкуре»

- Да поторапливайся ты! - недовольно рыкнул Хаосит на копающегося Эдварда, сгреб его в охапку все еще не успевшего застегнуть пальто и бросив его духу:

- Догоняй нас на площадке.

***

Прибыв на площадку, Аширу отпустил Эдварда, сбросил с себя пальто и повесил его на ветку ближайшего дерева. Немного размявшись, он начал пробежку, в пол глаза наблюдая за Эдвардом. Тот как всегда, замешкался, дождался братца и лишь потом скинул пальто и принялся за тренировку.

В какой-то мере шаман понимал «игрушку». Погода была мерзкой. Холодно, с неба сыпался мокрый снег, порывы ветра пробирались под одежду и морозили тело. В таких условиях не особо хотелось снимать теплое пальто и начинать тренировку. Но надо, значит надо. Тем более, что после пары кругов пробежки тело согрелось, и погода уже не так сильно раздражала.

Отрабатывая скорость единения, Аширу заметил, что Эдвард тоже работает с духом, но в совсем странной манере. Это был обычный спарринг. Это шамана немного удивило и слегка озадачило. Он ведь ни разу не видел Эдварда в бою, и  понятия не имел, как тот применяет свои навыки, и какими именно навыками он владеет.

Размышления Хаосита на тему боеспособности «игрушки» были прерваны тем, что братья превратили спарринг в какую то непонятную возню в снегу, и вскоре шаман понял, что они просто дурачатся. Он уже было, разочарованно отвернулся, как что-то ударило в спину. Резко развернувшись к Эдварду и его духу, Аширу уже догадался, что именно: это был снежок.

Разбираться с ними, была ли это случайность, или кто-то из них намеренно бросил в него снежком, у шамана не было никакого настроя. Но и играться в снежки он тоже был не особо настроен. Поэтому просто подошел к Эдварду, схватил его за воротник, притянул к своему лицу и спросил:

- Поиграть захотел? Сейчас поиграешь. Посмотрим, из какого теста ты слеплен на самом деле.

Аширу отпустил  воротник алхимика и отступил на несколько шагов. Призвав своего духа, вступив с ним в единение, он отдал приказ духу:

- Железный Страж - Гигантский Дух!

Страж вырос и вознесся ростом на высоту трехэтажного дома. Придерживаясь за шлем Стража, шаман привычно расположился на его плече. Взирая с этой высоты на, ставшего совсем маленьким, Эдварда, Хаосит стал спокойно ожидать его ответных действий.

- Ну же, смелее, я жду.

Шаман сидел на плече Железного Стража в ожидании ответных действий Эдварда и его духа. По его временным прикидкам, Аширу давно уже успел бы убить алхимика, пока он вступал в единение с духом, но целью было испытать его, а не уничтожить.

«Медленно, слишком медленно»

Когда в итоге Эдвард все же осуществил свою атаку, Хаосит был вполне готов ее отразить. Летящий в него кусок металла был отброшен в сторону Железным стражем при минимальных усилиях.

- Эдвард, ты слишком медлителен. Надо быть быстрее, если хочешь выжить, - крикнул Аширу ему, и тут же отдал команду,
- Железный Страж - Прямой Удар!

И огромный кулак Железного Стража полетел в алхимика и его духа. Это была рискованная атака, рискованная в том смысле, что если Эдварду не хватит скорости отразить ее, то он вполне может погибнуть. В лучшем случае, он просто лишится сил и больше не сможет сражаться.

- Не пропусти, это нельзя пропускать, - колко бросил шаман Эдварду, где-то в глубине души, все же надеясь, что не получит свеженький труп вместо «игрушки».

Вдруг появился огромный стальной щит. Внутренне сжавшись и зажмурившись, алхимик ждал удара, он последовал через секунду.

Щит сдержал удар, хотя и отбросил Эда на несколько метров назад. Проехавшись по мокрому снегу и льду, он затормозил об ствол дерева. Удар вышиб воздух из легких, а перед глазами заплясали яркие точки, но он был жив.
Алхимик поднял голову на Хаосита, все еще сидящего на плече гигантского железного монстра, помотал головой, стараясь сфокусировать зрение, и хрипло крикнул:

- Доволен?

Оценив траекторию его полета от удара, Аширу отметил, что удар его щит все-таки выдержал. Повторять удар означало стопроцентно убить Эдварда. А это в ближайшие планы шамана не входило.

- Не доволен. Но с сегодняшнего дня тренировки ужесточаться. Ты слишком медлителен.

Вернув Железного Стража земле, и оказавшись стоящим на площадке, а не на его плече, Хаосит подошел к Эдварду.

- Вставай, на сегодня хватит. А сейчас не мешало бы привести себя в порядок после тренировки.

Ставшим уже привычным, жестом, он обхватил Эдварда за талию и телепортировался с площадки.

Глава шестая

***
Придя в себя от произошедшего в сауне, алхимик медленно брел за шаманом. Руки он засунул руки в карманы, поник головой. Эдду было противно от самого себя. Объяснять сейчас чего-то брату не хотелось совершенно, да и что объяснять? Что до безумия нравится, когда Хаосит, как озверевший, кидается на него, насилует, издевается? После этого Элрик-старший не смог бы смотреть брату в глаза, да и сейчас было безумно стыдно.

«Он думает, что мне плохо, больно... Да мне плохо, но не из-за того, что произошло, а из-за понимания, что теперь я уже без этого не смогу. Бейзил тоже наверняка это понимал» - мысли алхимика не отличались особым оптимизмом – можно сколько угодно обвинять своего мучителя, но куда скрыть собственные желания?

Он вспоминал, как очутился в этом мире, куда завели его поиски возможности вернуть себе и брату нормальные тела. Вспоминал, как затеплилась надежда на возможность исполнения мечты, когда впервые столкнулся с Хеллмастером. Повидавший многое на своем коротком жизненном пути алхимик понял с первого взгляда, какая невероятная жизненная мудрость и сила скрывается в глазах этого мальчика, который и мальчиком то был лишь номинально – тысячелетний жизненный опыт никто не отменял. От силы, исходившей от Хао, или как звали его приспешники – Учителя, электризовался воздух настолько, что это легко ощущали даже те, кто не имел ни капли силы – фуриоку.
Поэтому, несмотря на пацифистские взгляды так называемых противников Хао, Элрик предпочел обратиться за помощью именно к этому одиозному шаману – как бы то ни было, Эдвард был в этом месте не для решения вопроса кто прав, а кто виноват в противостоянии, в борьбе за титул Короля Шаманов.

Больше всего Эдварда поразило то, с каким пониманием отнесся Хеллмастер к его просьбе.

Но, Бэйзил не Хао, в нет ничего кроме силы, невероятной силы, которая дает опьянение безнаказанностью незрелому ребенку - это алхимик понимал как никто другой. Понимал, что малолетний шаман просто сходит с ума от понимания, что он первый после Бога, а Бог у Бэйзила один – Хао. К невероятным шаманским способностям юного шамана приплюсовывалась такая же непостижимая физическая выдержка, ощущение превосходства над всеми остальными и гордыня, не позволяющая уничтожить все живое вокруг себя, ибо недостойно силы Бэйзила распыляться на презренных людишек. Это в какой-то мере спасало того же алхимика, если бы не перечеркивалось одним немаловажным моментом – сила в руках ребенка – самое страшное, что может случиться. А Бэйзил в отличие от Хао был самым настоящим подростком, даже моложе самого Элрика. Ну, или как минимум выглядел так.

Изящная фарфоровая статуэтка оказалась смертоносным ядом. И алхимик пожалел, что не понял этого сразу. Пожалел, что промедлил тогда, впервые встретив шамана, и не атаковал – за что и поплатился.  Но рассуждать об упущенных возможностях было поздно. Эдвард отчетливо понимал – он с головой увяз уже в отравленных сетях шамана, с каждым разом все больше теряя себя и становясь одержимой игрушкой, пьянеющей от грубой ласки своего хозяина.

Алхимик вздохнул, надеясь, что шаман этого не услышит. Он посмотрел на брата из-под челки, стараясь, чтобы тот не заметил.

***
Слегка поеживаясь от холода, краем уха прислушиваясь к шагам Эдварда и его Духа, Аширу направился в ближайшее кафе. Ему конечно хотелось бы вновь попасть в кафе у озера, уж больно хорошо там кормили, но сил на телепортрацию не осталось, а добираться туда пешком было слишком долго.

Поэтому шаман направился к тому кафе, в котором побывал пару дней назад, и которое находилось поблизости. Он не ошибся в своем предположении насчет расстояния и месторасположения кафе, и вскоре оно появилось в поле зрения. 

Подойдя к двери, не оборачиваясь на Эдварда, уверенный, что он следует за ним практически по пятам, Хаосит взялся за ручку и, открыв дверь, вошел во внутрь помещения.

«Мда, конечно лучше было бы пойти к озеру, но выхода нет, придется довольствоваться тем, что имеем. Используй то, что под рукой - и не ищи себе другое»

Увидев свободный столик, Аширу проследовал к нему, снял пальто и перекинул его через спинку стула. Поманив жестом официантку, он уставился на вошедшего следом Эдварда, на мученическое выражение его лица. Шамана это начинало раздражать.

- Да брось, здесь нет твоего братца, ломать комедию не перед кем.

Ответа он дождаться не успел, потому что подошла официантка и почти торжественно вручила меню. Сегодня Хаосит решил, что стандартной овсянки и яичницы будет мало. Организму требовалось более основательное подкрепление, поэтому пришлось углубиться в изучение меню.

- Так, посмотрим, чем здесь потчуют честных шаманов.

- Ничего я не ломаю. Просто плохое настроение. Так что сегодня на обед?

Искоса посмотрев на алхимика, Аширу сделал заказ и снова повернулся к Эдварду,  разглядывая кислую физиономию алхимика в прищуренные щелки глаз, шаман спросил:

- С чего бы это твоему настроению быть плохим? Разве я тебя обидел?

Хотя вопрос был скорее риторическим, все же он хотел получить на него ответ. Поэтому выжидающе уставился на Эдварда. Положение спасла официантка, на удивление быстро принесшая заказ. Развернув салфетку, шаман расположил ее у себя на коленях, придвинул тарелку и проронил:

- Потом это обсудим, а сейчас, приятного аппетита!

Многообещающе улыбнувшись Элрику, Хаосит принялся за трапезу. Краем глаза наблюдая за Эдвардом, он пытался поймать отражение мыслей на его лице, пытался понять, как результатов достиг в воспитании этого строптивца.

«Нет, Игрушка, никуда ты от меня не денешься, более того, ты уже не хочешь никуда деваться. Похоже, я интуитивно избрал самую правильную тактику в отношении тебя. И тебе нравится то, что я делаю с тобой. Да, ты еще сопротивляешься, но это уже совсем ненадолго»

Аширу посмотрел на Эдварда в упор, понимающе улыбнулся его мыслям, отражающимся на лице, и снова склонился над тарелкой.

Глава восьмая

***

Быстро освежившись ледяной водой, заодно и взбодрившись, шаман спешно вернулся в уютное тепло сторожки.

- И что у нас сегодня на ужин? - как бы, между прочим, спросил он, вытерев полотенцем мокрое лицо и начиная одеваться.

- Отварная картошка и рыба, - Элрик поставил на стол две тарелки и сел на край скамейки.

Хмыкнув, Аширу взял свою тарелку и уселся с ней на край кровати. Еда оказалась вполне приличной. Постепенно поглощая содержимое тарелки, шаман изредка поглядывал на Эдварда. Ему как всегда не было до Хаосита никакого дела. Алхимик всецело был поглощен своими мыслями и своим братом.

В определенной степени Аширу это раздражало, но с другой стороны, ему было абсолютно все равно, чем занят Эд в те моменты, когда не нужен ему. В данный момент Хаосита заботило совсем другое. Его состояние, пусть медленно, но все же приходило в норму.

«Еще немного и, похоже, я буду вполне жизнеспособен. Черт, впредь нужно быть осторожнее и не тратить так бездумно фуриоку» - все еще занимаясь самобичеванием из-за собственного промаха, шаман постепенно расправлялся с ужином . Эдвард со своим похоже уже закончил, поблагодарил брата и вышел на улицу помыть тарелку. Вернувшись, он уселся на подоконник и спросил:

- Какие планы на остаток вечера?

Аширу неспешно окинул алхимика оценивающим взглядом из-под челки, покончил с ужином и поднялся с кровати.

- У тебя никаких, разве что сам их себе придумаешь. А мне еще к общему сбору успеть надо. И кстати, спасибо за ужин, было вкусно.

Развернувшись, Хаосит набросил на плечи пальто и направился прочь из комнаты, что бы помыть свою тарелку. Погода на улице по-прежнему оставляла желать лучшего. Морозный ветер пробирал до костей. Поеживаясь от холода, он дошел до бочки с водой, проломил тонкую корку льда и, зачерпывая ладонью холодную воду, вымыл тарелку.

Пальцы сковывал мороз, и шаман поспешил в спасительное тепло сторожки. Войдя в комнату, он поставил вымытую тарелку на место и протянул окоченевшие руки к печке. Приятный жар маленькой печурки быстро отогревал озябшие пальцы, приводя тем самым в нормальное состояние.

Головокружение уже прошло, и боль почти совсем отступила. Легкая слабость все еще присутствовала во всем теле, но это было уже весьма терпимо. Конечно, Аширу не решился бы сейчас вызвать Железного Стража или телепортироваться, но все же совершенно беспомощным уже себя не ощущал.

Учитывая погоду, шаман стал одеваться, выбирая вещи потеплее. Для этого достал свою дорожную сумку и стал перерывать ее содержимое. Прогулка обещала быть долгой, поскольку идти придется пешком. Но выбора у него не было, на сборе нужно было появиться.

Хаосит закончил одеваться, обулся, набросил пальто, и уже направляясь к выходу, бросил Эдварду через плечо:

- Сегодня можешь отдыхать, только поддерживай тепло в комнате.

Аширу уже сжал пальцы вокруг дверной ручки, как Элрик двумя шагами пересек комнату и схватил его за плечо, отлично понимая, к чему это может привести:

- Стой! Ты совсем с ума сошел? Еще полчаса назад ты в лежку лежал, даже глаза не в состоянии открыть! Куда ты один пойдешь? Либо тут оставайся, либо я иду с тобой.

Честно говоря, шаман был удивлен таким заявлением. Он остановился, снял руку алхимика со своего плеча и развернулся. Пристально посмотрев в глаза, Хаосит взял Эдварда за подбородок и, приблизив к своему лицу его лицо, тихонечко спросил, почти прошептав свои слова ему в губы:

- Так хочется прогуляться по морозу?

Появляться вместе с Эдвардом на общем сборе в обессиленном состоянии шаману совсем не хотелось. Мало ли какие "светлые" идеи могли прийти в голову тому же Цепешу. А столкнуться с ним в поединке, не имея запаса фуриоку, Аширу совсем не хотелось.  Конечно, если есть Учитель, то ничего не произойдет. Но что-то подсказывало, что сегодня ждать Хао бесполезно.

Всматриваясь в янтарные глаза «игрушки», Хаосит пытался понять, что же именно тот собрался сделать - прогуляться по морозу, или все-таки остановить шамана от безрассудной (чего греха таить) прогулки.

- Так чего же ты хочешь, Эдвард?

Произнося свой вопрос, Аширу почти касался губ алхимика своими губами. От ощущения его дыхания на своем лице снова вернулось головокружение.

И Эдвард не смог сдержаться, он немного наклонил голову и неуверенно поцеловал шамана. То, что сейчас в комнате Ал, Элрик-старший забыл. Напрочь.

Сердце колотилось, как бешенное, все порываясь вырваться из груди. Кровь стучала в висках. Эд прикрыл глаза, продолжая целовать тонкие губы, совершенно не соображая, что делает. Парой секунд спустя он оторвался от Хаосита и, посмотрев в глаза, тихо проговорил:

- Я хочу, чтобы ты не делал глупостей. К тому же, там холодно...

От робкого поцелуя алхимика знакомая пелена стала заволакивать сознание Аширу, обещая знакомое по последним дням наслаждение. Он был не в силах сопротивляться своему желанию. Может, и мог, но хотел ли сопротивляться? Не хотел.

- Боишься, что я замерзну? Так согрей меня, - прошептал шаман в горячие губы Эдварда, взял его за плечи и увлек в глубь комнаты.

Стаскивая с себя пальто, разматывая шарф, он ясно давал понять Элрику, что собираюсь сделать. Отвечая на очередной поцелуй, Хаосит прикусил его губу и слизнул капельку выступившей крови. Соленый вкус рубиновой жидкости наполнил рот, разбудил жгучее желание сорвать с Эдварда одежду и добраться до его обнаженного тела.

Желания Аширу редко расходились с делом, и сорванная поспешно рубашка Эдварда полетела куда-то в сторону. Постепенно теряя над собой контроль, шаман загорался все больше, покрывая вперемешку жадными поцелуями и укусами плечи алхимика.

Эдварду стоило больших усилий сдерживать стоны от внезапно накатившего горячего возбуждения, тело невольно, но уже вполне привычно начало плавиться под грубыми болезненными ласками шамана.

Ускользающими остатками разума алхимик понимал: обычный секс уже никогда не будет доставлять удовольствие. Будет казаться пресным, неинтересным, без этих резких периодических вспышек боли. Ярких, сменяющихся просто диким возбуждением.

Он задрожал еще сильнее, когда оказался прижатым  к стене, слизнул выступившую на губе каплю крови. Сдерживать возбуждение было бесполезно, да и мысли такой не возникло. Брюки стали неимоверно узкими. Эд прикрыл глаза и выгнулся, подставляясь под грубые поцелуи и укусы.

Распаляясь все сильнее и сильнее, Хаосит рванул ремень брюк «игрушки», и вдруг заметил, что они не одни. Нарастающая волна ярости подкатилась к горлу. В пол-оборота развернувшись к Алу, шаман рявкнул на него:

- Вон!

В принципе, Аширу не был стеснительным, но ему очень не хотелось, что бы кто-то посторонний видел его в минуты такой слабости. А этого Духа он считал посторонним.

- Черт... Ал!!! - неслышно прошипел Элрик-старший.

Наслаждаясь страстными грубыми поцелуями, он совершенно забыл о брате. Даже смотреть в его сторону было безумно стыдно. Алхимик прикусил губу, слушая шаги и тихий стук, закрывающейся двери.

- Придется объяснять... - от моих самобичеваний и стыда его отвлек Аширу. От его грубых ласк, мозг снова вырубило, алхимик, ничего вокруг не понимая, стал стаскивать с шамана одежду, подставляя беззащитную шею под укусы и засосы.

Хаосит сильно сдавил в пальцах сосок, заставляя «игрушку» взвыть и откинуть назад голову. Шаман чувствительно укусил за плечо, а алхимик только и смог, что прошептать пересохшими губами, на ухо:

- Сильнее... Пожалуйста...

От этих тихих слов в шамане сработал какой-то выключатель рассудка. Словно сорвавшийся с цепи пес, он срывал с Эдварда остатки одежды, расцарапывал в кровь его кожу. Пьянея от запаха и вкуса крови, Аширу безумел с каждой секундой все больше.

В порыве застилающего разум возбуждения, он припечатал Эдварда к стене, пошатнулся, и схватился рукой за стол, что бы удержать равновесие. Пальцы нашарили нож. Безумная идея появилась в голове одурманенного возбуждением шамана, и он взял нож в руку.

- Теперь ты никогда не забудешь о том, что принадлежишь мне, - прошептал Аширу сладко, с придыханием на ухо Эдварду поглаживая его грудь кончиками пальцев. Кровь стучала в висках так, что казалось, это было слышно даже за пределами комнаты. Лавина первобытного возбуждения смешанного с жаждой власти и инстинктом охотника, поймавшего жертву, накрыла Хаосита с головой, окончательно погасив остатки разума.

Элрик судорожно сглотнул, не зная, чего  можно ожидать от своего мучителя-безумца в такие минуты. Все так же почти нежно поглаживая грудь Эдварда, Аширу поднес к ней нож, коснулся острым кончиком кожи, прижал алхимика к стене всем телом и быстрыми отрывистыми жестами вырезал на его груди короткую надпись:

Игрушка Аширу

Он написал свое настоящее имя. Буквы мгновенно наполнились кровью, и шаман склонился, слизывая ее.

Алхимик облизнул пересохшие губы и посмотрел на нож, мягко, почти осторожно коснувшийся кожи. Прижатый спиной к грубой поверхности стены, он не смел даже шелохнуться. Он вскрикнул и сжал кулаки, но отвести взгляд от появляющихся на груди шрамов не мог. "Ashiru's Toy".

- Игрушка... Его игрушка... – сбивчивый сдавленный шепот .

Тонкие ранки тут же наполнились кровью, и она узкими дорожками побежала по груди, вниз к животу. Эдвард прикусил запястье, когда почувствовал, как язык Аширу заскользил по животу, груди, шрамам, слизывая выступающую кровь. Мозг отключился окончательно, ранки жгло, но руки и язык шамана сводили с ума. Алхимик не выдержал и застонал. Становившееся уже почти болезненным возбуждение, заставляло свободной стальной рукой цепляться хоть за что-нибудь.

Приглушенный шепот сорвался снова с губ Элрика:

- Игрушка... Его игрушка... Плевать!!! - и, подчиняясь какому-то непонятному желанию, Эд сполз вниз по стене, опускаясь на колени и, посмотрел снизу вверх на своего мучителя, своего хозяина. Казалось, тот как дикий зверь, обезумел от вкуса крови. Алхимик провел руками по его бедрам, скользнул пальцами к ремню, расстегивая, приспустил брюки и обхватил возбужденную плоть губами.

Мысли шамана потонули и растворились в водовороте ощущений. Он почти, что взвыл от неожиданности и непривычности того, что почувствовал. Неимоверным усилием Аширу подавил рождающийся в горле звук и лишь глухо простонал. Ноги подкашивались от нахлынувших ощущений и эмоций. Пошарив руками вокруг, он снова наткнулся на стол и уцепился за него рукой, что бы удержать равновесие.

Запредельное возбуждение толкало к каким-то действиям. Не совсем понимая, что делает, Хаосит сгреб Эдварда за волосы на затылке и подался вперед, своим движением вынуждая его принять член полностью в рот. Чувствуя, как погружается в горячую влагу рта, Аширу снова не смог сдержать стон. И он прозвучал гораздо громче, чем первый.

«Черт, я и не знал, что это так приятно!»

Мыслей не было, были только неудержимые желания. Они переплетались с пониманием того, что строптивец все-таки сдался, с ощущением победы. Все это вместе взятое рождало в шамане феерический коктейль эмоций, которые смешивались с ощущениями и возбуждением и дарили пьянящее наслаждение.

Возбуждение от громких стонов Хаосита накатывало на алхимика все сильнее, его трясло. Порезы на груди горели, не давая забыть, кто он для Аширу. Эд не смел поднять глаза и посмотреть на шамана, продолжая сжимать губами его плоть, лаская языком, скользя по всей длине и слушая, наслаждаясь тем, что его хозяин доволен, что ему нравится. Элрик провел руками по бедрам Аширу. Хотелось ласкать себя, потому что и его истерзанный организм буквально требовал этого. Но алхимик не смел.

Эд не знал, делал это кто-нибудь, когда-нибудь для Аширу, но он стоял, держась за стол, в одной руке все еще сжимая острый нож с каплями крови на стальном лезвии.

«Игрушка... Порадуй своего хозяина...»

И Элрик радовал. Он посмел поднять на него глаза. Аширу раскраснелся, прикрыл глаза, с его полуоткрытых губ срывалось хриплое дыхание и редкие, но громкие стоны. Алхимик снова опустил глаза, возвращаясь к своему занятию, лаская языком напряженную головку. Он безропотно принял шамана, проехавшись языком по всей длине и слушая, слушая гортанные хриплые стоны.

Аширу выпустил из сжатых пальцев нож, он с металлическим стуком упал на чистый пол рядом. Возбуждение горячими волнами прокатывалось по телу шамана, заставляя вздрагивать и стонать. Жадные губы Эдварда ласкали его плоть, и Хаосит, словно инстинктивно идя у него на поводу, толкался в горячий рот «игрушки». Неясное, но такое знакомое наслаждение подкатывало и снова отступало. Было невыносимо приятно от ласки Эдварда, но чего-то мучительно не хватало.

Эдвард чувствовал, что скоро хозяин не выдержит. Ощущал губами его налитую напряженную пульсирующую плоть. И не смог сдержать стон сквозь заполненный рот. Руки шамана дрожали, он стонал и продолжал сжимать пальцами волосы алхимика, заставляя двигаться быстрее. Элрик оторвался на секунду и, подняв взгляд, хрипло прошептал:

- Я хочу, чтобы тебе было хорошо, хозяин...

Аширу попытался заглянуть ему в глаза, но Эд уже опустил взгляд и продолжил мучительную ласку, вырвав тем самым еще один стон из груди Хаосита. Да, это было дико приятно, но этого было мало. Мучительно мало. Постепенно разобравшись в своих ощущениях, шаман понял, чего мне так мучительно не хватает - самого Эдварда, его стонов, его тела, вкуса его крови.

Хаосит протяжно застонал от очередного прикосновения горячих губ, но не стал больше терпеть эту нежную муку. Взяв Эдварда за плечи, он осторожно отстранил его от своей плоти и поднял в полный рост.

- Нет, Игрушка, так не пойдет, если ты так уж хочешь, что бы мне было хорошо... - произнося эти слова, шаман целовал его шею, перемешивая свои поцелуи с укусами.

Алхимик успел поймать себя на мысли, что действительно хочу, чтобы Аширу было хорошо. А еще он хотел, чтобы и ему было хорошо. Хотел ощущать налитый кровью возбужденный член, вбивающийся в его тело, хотел поцелуев, переходящий в укусы, хотел это сводящее с ума обостренное чувство дикого животного наслаждения. И получил.

Руки судорожно сорвали с Эдварда и с моего тела жалкие остатки одежды. Аширу прислонил «игрушку» к стене, развел ноги в стороны и расположился между ними. Понимая, что ничего подходящего не найдет сейчас, но усвоив предыдущие болезненные урок, шаман не придумал ничего лучше, как позволить Игрушке облизать свои пальцы. Просунув руку между раздвинутых ног Эдварда, он проник в его тело мокрыми пальцами, увлажняя и слегка растягивая вход. От подобной «ласки» алхимик громко несдержанно застонал, еще более несдержанно пытаясь насадиться на пальцы сильнее.

Вздрагивая от возбуждения, Аширу не смог себя больше сдерживать, убрал руку, подхватил Эдварда под колени, слегка приподнял и осторожно, пытаясь не причинить себе боли, насадил горячее тело на свою налитую желанием плоть. Сдавленный стон наслаждения вырвался из горла. Голова закружилась от нахлынувших ощущений, и Аширу прижался к Эдварду, пытаясь удержать равновесие, прижимая тем самым его к стене, пачкая свое обнаженное тело кровью его порезов.

Кровь размазалась по всей груди и смешалась с капельками пота. Элрик кусал губы, чувствуя солоновато-горьковатый запах, и хотел своего мучителя все больше и больше. Он вскрикнул и неосознанно обхватил шамана за шею. Было неимоверно хорошо. Алхимик тяжело дышал, а шаман прижался к нему еще плотнее, еще сильнее размазывая и по себе, и по нему кровь. Эд уткнулся носом в шею, иступлено целуя бледную кожу.

Поймав равновесие, и крепко утвердившись на ногах, Аширу начал рывками двигаться в горячем теле Эдварда, проникая все глубже с каждым толчком. Громкие стоны «игрушки» смешались с его собственными, наполняя тесное пространство комнатушки. Перехватив одну руку удобнее, шаман освободил вторую и сразу же пленил ею налившийся возбуждением член Эдварда. Да, алхимик хотел его, хотел, не меньше чем сам Аширу хотел его. Эта мысль лишь добавила страсти и силы в движения шамана.

Врываясь резкими толчками в жаждущее наслаждения тело, целуя обжигающе уже израненную кожу, слизывая выступившую после укусов кровь, слыша громкие срывающиеся стоны, Аширу пьянел все больше и больше. Безумно, жестко врываясь в тело Эдварда, сжимая и поглаживая его плоть, он чувствовал, как  приближается самый пик наслаждения.

Эдвард стонал и выгибался, своими движениями он помогал проникать в него как можно глубже. Одурманенный его податливостью, его страстью и желанием, Хаосит продолжал свои рывки все сильнее и сильнее. Покрывая жгучими поцелуями, он впивался в кожу губами и зубами, ласкал языком. «Игрушка» уронил голову на плечо шамана и прошептал сквозь стон:

- Да, хозяин... Да...

От его страстных слов, выказывающих его желание и подчинение, Аширу, словно полностью сорвался с катушек. Упиваясь дурманящей близостью тела, впиваясь ногтями в нежную кожу, он безумными, рвущими толчками вбивался в податливое трепещущее от болезненного желания тело алхимика.

Эдвард громко стонал, не в силах сдерживаться. Да и зачем? Приходилось собрать все силы в кулак, чтобы не кусать и царапать шамана, хотя хотелось безумно. Контролировать себя было тяжело. Стальной рукой цепляясь за грубые доски стены, Элрик выгибался на встречу, насаживаясь сильнее. Перед глазами все плыло.

Алхимик чувствовал, что еще немного и не выдержит. То, что их слышал бы весь парк, если бы там кто-то был, не вызывало сомнений. Цепляясь едва не сошедшим с ума краешком сознания за реальный мир, Эд почувствовал, что уже пик. В этот момент даже эта маленькая частица рассудка погасла, погружая алхимика в какое-то нереальное наслаждение. Он закричал. Вынулся всем телом, и судорожно схватился за плечи Хаосита, ощущая, как семя изливается на испачканный кровью живот.

Смешивая стоны со своими, чувствуя, как Эдвард достигает пика и проливается на его руку пряно пахнущим семенем, ощущая судорожные сжатия его тела вокруг своей плоти, Аширу не мог сдерживать себя, и, сорвавшись на хриплый вскрик, задрожав всем телом, он наполнил своим семенем горячее тело Элрика.

Качнувшись пару раз, шаман словно пытался продлить удовольствие. В итоге обессилено склонился на Эдварда снова впечатывая его в стену. Отдышавшись немного, Аширу вышел из него и едва успел перехватить тело алхимика, не позволяя ему упасть на пол.

- Нет, Игрушка, сегодня все будет иначе.

Удерживая в руках обмякшее тело, он перетащил Эдварда к кровати и уложил на нее. Не затрудняя себя одеванием, шаман налил из чайника воды в тарелку, придвинул скамейку (и откуда только взялась?) поближе и поставил тарелку с водой на нее. Присев на корточки, Аширу достал второй раз за вечер свою дорожную сумку и, вынув из нее чистое полотенце и походную аптечку, положил все это на скамейку.

Присев на край кровати, он смочил полотенце в воде и стал осторожно стирать с израненной кожи успевшую присохнуть кровь, смешанную с потом и семенем самого Эдварда. Очистив таким образом кожу, шаман раскрыл аптечку, достал из нее перекись водорода, свернул из кусочка бинта маленький тампон и стал обрабатывать раны.

Глава десятая (финальная)
***

Ставший же привычным после тренировки обед в кафе был нарушен появлением  девушки, на которую Элрик бы и не взглянул дважды, но Аширу… Аширу зверел, зверел все сильнее с каждой секундой, наблюдая за девушкой переругивающейся со своим духом.

В кафе собственной персоной пожаловала Святая Дева Жанна, предводитель Х-судей, но этого знать Элрик не мог. Уверенная в собственной силе, она и не думала прятаться или маскироваться. В воздухе запахло угрозой.

- Черт! Только драк сейчас не хватало! – едва слышно прошептал алхимик.

Он знал, что если сейчас шамана не остановить, то все закончится плачевно для кафе, для девушки и для всех окружающих, а может и для самого Аширу. Нет, алхимик не сомневался, что если Хаосит начнет драку, то выйдет из нее победителем, но вот какой ценой.

Глаза шамана метали молнии. Он уже начал подниматься с места, и Элрик решил сделать самый отчаянный шаг. Он опустил свою руку на его, сжимающую скатерть и тихо, чтобы никто вокруг не услышал, заговорил:

- Это плохая идея! Сейчас не то место и не то время. Она от тебя никуда не денется.

Аширу с презрением посмотрел на алхимика и одернул руку. Девушка в этот момент что-то рявкнула официанту, вскочила с места и крикнув:

«-Отстань, Маш!»- вылетела из кафе.  Эдвард выдохнул.

Сам не хотя того, он спас девушку, зато сам нарвался. Аширу смотрел на алхимика  с такой неприязнью, что тот невольно поежился.

Хаосит выдернул свою руку из ладони Эдварда. Он был зол, невероятно зол. Очень давно не видел Элрик своего «хозяина» в такой ярости.

- О чем ты вообще думаешь, Эдвард Элрик? Нельзя было упускать такой шанс. Встретить Железную Деву без сопровождения всей ее команды практически нереально. Такая возможность может больше не представиться!

Шаман не кричал, злость настолько сдавила горло, что он мог только шипеть. Он был настолько взбешен поступком алхимика, что назвал его полным именем, что было присуще только в моменты крайней озлобленности. Аширу окинул беглым взглядом кафе: похоже, никто ничего не заметил. Одно дело разоблачить себя, вступив в бой с противником, и совсем другое впустую привлечь к себе ненужное внимание.

Подозвав официантку, шаман расплатился, накинул на плечи пальто, сунул пальто Эдварда ему в руки, невероятным усилием воли сдержал себя от того, чтобы не схватить его за шиворот и не выволочь на улицу. Смерив «игрушку» взглядом, не обещающим ничего хорошего, Аширу развернулся и молча направился к выходу.

***

От броска Эдвард вклеился в стену. Подойдя к нему поближе, шаман склонился немного, схватил его за шиворот, и резко поднял. Спустя мгновение кулак уже летел в челюсть алхимика. Показалось, что под ударом захрустели кости. Пальцы обагрились кровью с разбитой губы Эдварда. Следующий удар полетел в живот, заставляя  Элрика сложиться пополам.

- Тебе все еще хочется остановить меня от боя с Железной Девой?

Нет, алхимику не хотелось. Захотелось забиться в угол, сжаться и молить всех богов, чтобы это прекратилось. Он понимал, что это только начало, а дальше к сломанной челюсти прибавится еще что-нибудь, и не ошибся, шаман снова отшвырнул его к стене, на этот раз даже сильнее, чем в прошлый. В глазах начало темнеть, Эд даже уже успел понадеяться, что потеряет сознание, и Аширу уже будет избивать бессознательное тело.

Злость кипела в Хаосите, перекрывая все остальные чувства и эмоции. Отшвырнув Эдварда от себя, он ускорил его полет ударом ноги в грудь. Стена в маленькой комнате оказалась слишком близко, и Эдвард впечатался в нее спиной и медленно сполз на пол.

Аширу снова подошел к нему, схватил за волосы и заставил подняться. Очередная серия ударов градом посыпалась на «игрушку». Алхимик снова упал, но шаман уже не стал его поднимать. В озлобленном остервенении, он продолжал избивать валяющегося на полу Эдварда ногами.

Запах крови, сочившейся из ран, наполнил комнату, затуманил рассудок Хаосита, лишил всяких мыслей. Он остановился над почти неподвижным телом, тяжело дыша.

Элрик осмелился убрать руку и посмотреть на него. Глаз заплыл, во рту чувствовался противный привкус крови. Сопротивляться сейчас он точно уже бы не смог. Эд сплюнул слюну, смешанную с немалым количеством крови шаману под ноги и кое-как отерся рукавом.

Он мог только тихо без эмоций прохрипеть, говорить нормально, у алхимика сейчас точно бы не получилось:

- Еще что-нибудь, хозяин?

Приподнявшись на еще вроде бы не сломанном локте, Элрик посмотрел на шамана снизу вверх, ожидая дальнейших действий.

В его голосе не было и тени иронии. Слова «игрушки», тон, каким он их произнес, его взгляд - словно сорвали самообладание шамана с удерживающей пружины. Невероятно-пьянящее чувство жажды полной власти охватило Хаосита, сметая на своем пути все запоры и запреты. Он склонился к Эдварду, схватил его за подбородок и впился жадным поцелуем в окровавленные губы.

Вкус крови родил привычное жгучее острое возбуждение. Сдерживать свои желания Аширу не видел смысла. Жадно целуя и кусая и без того разбитые губы Эдварда, он словно помешанный срывал с алхимика одежду, болезненно царапая при этом избитое тело. Освободив его от одежды, Аширу швырнул Эдварда спиной на пол посреди комнаты, поспешно стащил с себя одежду. Склонившись над телом Эда, шаман нетерпеливым жестом раздвинул его ноги, просунул пальцы между ягодиц, и проник в тесное тело, растягивая.

Решив, что "предварительных ласк" достаточно, он убрал руку, схватил Эдварда за бедра и резко вошел в его тело своей плотью. Аширу в полной мере прочувствовал наслаждение от проникновения. Хмельное безумие затуманило мозг, вытеснило все мысли и желания кроме одного - обладать Эдвардом в полной мере. Мысли не разошлись с действиями. Грубо вбивая свою плоть в тело «игрушки», Хаосит впивался ногтями в его бедра, сжимая их и заставляя двигаться в такт моим движениям.

Прижавшись всем телом к израненному телу, шаман покрывал жгучими поцелуями его губы, лицо, шею, грудь. Словно сумасшедший, он целовал его, кусал, расцарапывал едва зажившие шрамы на груди, слизывал капельки выступающей из ран крови. Беспрерывно, агрессивно двигаясь, он ощущал, как зажатый между их телами член Эдварда наливается кровью, становится твердым.

Поняв это, шаман скорее интуитивно, по какой-то новой привычке, освободил одну руку, просунул ее между тел и сжал плоть Эдварда в своей ладони.

Эдварду было больно, безумно больно, давно он не испытывал такой боли. Каждое резкое движение отдавалось в сломанных ребрах, но поделать алхимик ничего не мог.

На прикосновения к собственному члену Элрик отреагировал почти автоматически: вскрикнул и выгнулся. Из глаз брызнули слезы, сломанные ребра дали о себе знать. Он едва не потерял сознание. Но, грубые полупоцелуи-полуукусы не позволили этому случиться, возвращая к реальности. Элрик тяжело дышал, срываясь на стоны. Сейчас все было не как раньше, тело буквально разрывало от боли, мозг плавился: ощущение боли и руки, ласкающей член. Алхимик не мог понять плохо ему или наоборот хорошо. Его трясло, он искусал губы так, что ничего живого на них не осталось. От особенно яростных толчков внутри - вскрикивал и дергался.

- Лучше бы убил...

Это была последняя мысль, которую осознал Эдвард Элрик.

Стоны и хрипы наполнили комнату. Аширу настолько был опьянен происходящим, что даже не заметил, что Эдвард кончил, продолжал ласкать его плоть ладонью, ускорился в своих движениях и, достигнув самого пика наслаждения, глухо прорычал, наполняя тело алхимика своим семенем. Получив свою дозу наслаждения, шаман рухнул как подкошенный на распластанное под ним тело.

Немного отдышавшись, он приподнялся на руках и попытался посмотреть Эдварду в глаза. Они были закрыты. Присмотревшись внимательнее, Аширу понял, что Элрик практически не дышит. Хаосит откатился в сторону, встал на колени, и склонился над бессознательным телом, пощупал пульс. И закричал, наполняя отчаяньем пространство комнаты:

- НЕЕЕТ!!! ТОЛЬКО НЕ ЭТО!!!! НЕ СЕЙЧАС!!! НЕ ТАК!!! НЕТ!!! НЕТ!!! НЕТ!!!

Жизнь медленно уходила из искалеченного тела. Аширу перестарался. Да, он был зол на Эдварда, и хотел его проучить преподать такой урок, что бы Эдду больше никогда не взбрело в голову повторить ошибку.

Шаман вдруг остро ощутил нехватку этого строптивца. Более того, он ощутил, насколько сильна и болезненна зависимость от того извращенного удовольствия, к которому привык за эти несколько дней. Аширу вдруг понял, что сам был игрушкой, зависящей от невозможного удовольствия, которое дарил ему Элрик.  Ему снова хотелось слышать стоны, видеть извивающееся от запретного наслаждения тело, чувствовать вкус крови на своих губах.

- Нет, не уходи, не покидай меня! - умолял шаман Эдварда. Поднявшись с колен, он осторожно, словно хрупкую сломанную игрушку, взял его на руки и отнес на диван. И взвыл в отчаянии. Ему не к кому было обратиться за этой самой помощью в этот раз.

- Потерпи, потерпи совсем немного, я обязательно найду помощь. Не покидай меня…

***

Спустя полтора месяца, по дороге в Доби Вилледж,  Хаосит Аширу, по прозвищу Бэйзил ввязался в схватку с Йо и его командой. Сломленный, скрывающий за маской надменности боль утраты, он стремился стереть противников с лица земли (что и сделал бы весьма успешно и без лишних усилий), но не заметил бесчестной ловушки Х-судей и был поражен копьем Майкла – архангела Марко.